Стихи и переводы
Пусть жизнь наши годы
на нитку судьбы всё нижет —
любовь не проходит,
ты с каждой минутой ближе.
Темно в расставании:
месяц — что долгий вечер,
но полон сияния
день долгожданной встречи.
Что сердце забыло,
то вдаль уплывает с гулом.
Что в прошлом, то было,
что было — прошло, минуло…
Темно в расставании:
месяц — что долгий вечер,
но полон сияния
день долгожданной встречи.
Ночь — хороша собой
и ясен светлый день,
но в радости любой
есть грусти полутень:
сложилось и сбылось,
и сбудется, но мы
дорогу стали врозь
прокладывать из тьмы…
Подобны миражу
добро теперь и зло.
Увидимся — скажу
безликое «Hallo»,
а многое хотел
и вспомнить, и забыть.
Свет белый снова бел —
быть может, может быть,
ночь — хороша собой
и ясен светлый день,
но в радости любой
есть грусти полутень…
Судьба — что горки: то наверх, то снова вниз,
то как профессор строгий вызовет к доске.
Когда невесело — возьми и улыбнись
своей тоске…
В деревне — тихо, но простор широк и свеж:
в глуши и краски ярче, и слова слышней —
границы разума заходят за рубеж
мечты моей.
Когда мелькают в глубине ночной огни,
луна, что остров, роем звёзд окружена:
у этой жизни мы с тобою не одни,
а жизнь — одна.
Морской волной над городами облака —
пусть свысока они глядят из-за стекла,
но по тебе моя печаль — и тем крепка,
и тем светла.
Предвесенняя грусть — это солнце
в небесах, а в душе — всё позёмка:
по привычке и смех раздаётся,
и грустишь по привычке негромко.
В феврале, февралю, февралёво:
снег с дождём, дождь со снегом и ветер,
и снежинкою вертится слово,
и ложится в тетрадь на рассвете.
Далеко-далеко моя радость,
расстояний таких не бывало:
жизнь порой — непростая шарада,
где решение — хуже провала.
«Но весна, но весне, но весною —
я склоняю, волнуясь на старте.
— Если будем самими собою,
март придёт, как положено, в марте».
Если в сердце — любовь, не привычка —
не уйдёт она и не отпустит,
не сгорит за минуту, как спичка.
Дай мне руку и хватит о грусти.
В феврале, февралю, февралёво:
снег с дождём, дождь со снегом и ветер,
и снежинкою вертится слово,
и ложится в тетрадь на рассвете…
Много снега и пустынно за окном,
лишь метелица танцует белый вальс.
Я мечтаю. И мечтаю об одном,
чтоб весна рука в руке застала нас.
Чтобы вспомнили «чужие» города
на минуту, на секунду, хоть на миг
что и счастье, и победа, и беда,
что земля на всех одна, один язык.
Эта музыка — без нот. Кружится снег.
Нет пюпитра и не шелестят листы.
Я твердил что нет такого слова «нет»,
но словам моим лишь улыбалась ты.
Много снега и пустынно за окном,
лишь метелица танцует зимний вальс.
Я мечтаю. И мечтаю об одном,
чтоб весна рука в руке застала нас.
Если не любит — пускай молчит,
любит — молчит тем паче:
«Нет» — констатируют лишь врачи,
«Да» — ничего не значит.
Мне ль не знакомы февраль и май,
только душа — не стынет.
Радости было — по самый край,
счастлив и рад поныне.
Я улыбаюсь. Порой — смеюсь.
Грусти не место, хватит…
Осень танцует полночный блюз
в очень вечернем платье.
Век мимоходом, как змей, ползёт —
не обовьёт, не жалит.
Год без тебя — суеты блокнот,
вечер с тобой — скрижали.
Шутка за шуткой — дурной расклад.
Видно, взгрустнулось знатно…
С милой улыбкой порой молчат,
чтоб не ругаться матом…
«Нет» — констатируют лишь врачи,
«Да» — ничего не значит.
Тот, кто не любит — пускай молчит,
любит — молчит тем паче…
По-другому
не сложилось, извини.
Звонким громом,
шумным ливнем хлещут дни.
Барабанит
косохлёст о водоскат:
лето канет —
канет в лету, говорят.
Всё бы ладно,
в лабиринте серых дней,
Ариадна,
где любимый? Где Тесей?
У ромашки
есть ответ, но он не прост:
потеряшки
разошлись на вест и ост.
Он — свободен,
как с горы летит ручей —
нынче в моде
ни чужой, ни свой — ничей.
Дым и омут,
тихий омут — наши дни.
По другому
не сложилось, извини.
Без поцелуев и ночей —
возможно, хоть не очень просто,
а без тебя — и сам ничей,
и мир вокруг — пустынный остров.
Гордыня, гордость, знак и знать —
различий тьма по меньшей мере:
разрушить — легче, чем начать,
расстаться — проще, чем поверить.
В душе декабрь — тот же май,
но стынь вокруг и мало шансов —
«не вспоминай, не вспоминай»,
как пелось в чувственных романсах,
но нет — не знает отчего-то
любовь ни времени, ни счёта.
Льётся и плещется речь —
счастья, не злата намой.
Радость — в предчувствии встреч,
Радость — от встречи самой.
Пусть миновал неолит,
станет с мартышки труда:
если всё время болит —
то не любовь, а бурда.
То не вчера и не впредь,
было и будет не вдруг:
в непогодь солнца хотеть —
вот наша истина, друг.
И, распростав — не скрестив,
руки к тому приготовь,
что не разлуки мотив,
радость при встрече — любовь!
О завтра знал я всё,
о прошлом — только часть.
Крутилось колесо,
месили ноги грязь,
но амбула не в том
и не к тому предлог,
что «завтра» и «потом»
сбылись уже в свой срок.
Идти хватает сил,
но лучший путь вперёд —
вернуться к тем, кто мил,
вернуться к той, что ждёт.
Пришёл. Открыла дверь.
Жива любовь. Жива.
Всё прочее, поверь,
не важно, так не ва…